Онлайн – проект «История в лицах» «Мастер элегии и философской лирики»

2 марта родился Евгений Абрамович Боратынский (1800-1844), один из крупнейших русских поэтов эпохи романтизма. В этом году исполняется 225 лет со дня его рождения. Его называют одним из самых загадочных и недооценённых поэтов русской литературы. Не искушай меня без нужды Возвратом нежности твоей: Разочарованному чужды Все обольщенья прежних дней! Известный романс М.Глинки на стихи Евгения Боратынского «Разуверение» любим многими почитателями этого жанра песенного творчества. Поэзия Боратынского с присущей ей лирической углублённостью и оригинальностью привлекала внимание многих композиторов. У него был собственный голос в поэзии, и голос этот был элегический. Силу дарования Боратынского зорко подметил Пушкин, оценив в нём именно элегического поэта. Пушкин высоко ценил его дар. По отзыву Пушкина, «в этом роде он первенствует». Один из лучших лирических романсов на стихи Боратынского упомянутый «Разуверение». На тексты поэта писали музыку А.Даргомыжский («Поцелуй»), К.Вильбоа («Возвращение»), В.Кашперов («Очарованье красоты…»), А. Танеев («Весна, весна! Как воздух чист…») и другие композиторы. Элегии Боратынского приобрели наибольшую известность и были высоко оценены современниками. Выдающийся поэт пушкинской эпохи Евгений Абрамович Боратынский (Баратынский) в сознании современников был неразрывно связан с Пушкиным, его имя обычно называлось вслед за пушкинским. Романтик, проницательный лирик, самобытный мыслитель, художник-философ, один из самых оригинальных поэтов своего времени, сумел обрести «лица необщее выраженье», хотя трудно быть литературным современником Пушкина и сохранить творческую самостоятельность. «Он шёл своею дорогой один и независим», – писал о Боратынском Пушкин, высоко ценя его творчество и неоднократно подчёркивая оригинальность и он же: «Баратынский – прелесть и чудо… После него не стану печатать своих элегий». Пишущему свойственно стремление к максимальному числу читателей. Боратынский же не претендует на всеохватность своего воздействия. Ему не нужен «широкий читатель» – достаточно «своего». В незаконченной статье Пушкина «Баратынский» есть такие слова: «Он шёл своею дорогой один и независим». Русские поэты Серебряного века – В.Брюсов, А.Блок и другие считали Боратынского своим духовным предтечей. Бродский сказал о его стихах: «Самые умные из всех написанных по-русски в его веке». Сам Боратынский писал: «Мой дар убог, и голос мой не громок…». Евгений Абрамович бывал в 1831-1832 годах Казани и Каймарах – в казанском имении жены, урождённой Энгельгард. Поэт жил здесь с семьёй, спасаясь от эпидемии холеры в Москве, занимался делами поместья. В 1833 году в Казани Боратынский встречался с Пушкиным. Свидание обрадовало обоих. В городе и губернии в XIX-XX веках жили несколько поколений потомков Е.А. Боратынского. Евгений Боратынский происходил из Галицкого шляхетского рода Боратынских, в конце XVII века выехавшего в Россию. Один из предков поэта, польский дворянин, владел замком Боратын в Галиции, от него и пошла фамилия. Свои частные письма Евгений Боратынский подписывал через «о». Но на военной и гражданской службе его стали именовать Баратынским: сказалось привычное аканье. Через «О» увековечена его фамилия на надгробии поэта в Александро-Невской лавре. Дед поэта, Андрей Васильевич Боратынский (ок. 1738-1813) –помещик, титулярный советник; в молодости служил (от чина рядового до поручика) в полку Смоленской шляхты. Бабушка – Авдотья Матвеевна, урождённая Яцына (или Яцинина), дочь помещика села Подвойского, перешедшего в семью Боратынских как приданое. Бабушку Боратынского, Авдотью Михайловну, строгий отец в юности просватал за нелюбимого жениха и вёз венчаться насильно. Однако по дороге в церковь та упала в обморок, её вынесли из экипажа и положили на траву. Жених, ехавший впереди, придержал лошадей, но, увидав, что возле невесты отец, отправился далее. На что невеста сказала отцу: «Какой он будет мне муж, если даже не захотел остановиться, видя, что мне дурно?». Батюшка внял её словами и велел венчание отменить. А будущий дед поэта, Андрей Васильевич, вскоре тайно увёз любимую и обвенчался с ней. У них родилось пятеро сыновей и две дочери. Сыновья все стали военными, достигли высоких чинов. Отец, Абрам Андреевич Боратынский (1767-1810)-отставной генерал-лейтенант, участник Русско-шведской войны, состоял в свите императора Павла Первого. Мать, Александра Фёдоровна Черепанова (1777-1853) – дочь коменданта Петропавловской крепости Фёдора Степановича Черепанова и его супруги Авдотьи Сергеевны. В 1996 году Абраму Андреевичу и его брату Богдану Андреевичу Павел I пожаловал большое поместье с двумя тысячами душ – село Вяжля в Кирсановском уезде Тамбовской губернии, где родился будущий поэт. В марте 1804 Абрам Андреевич с женой и детьми перебрался из Вяжли в имение Мара неподалёку в том же Кирсановском уезде. В усадьбе Мара проходило ранее детство Баратынского. В 1808 году Боратынского отдали в частный немецкий пансион в Петербурге для подготовки к поступлению в Пажеский корпус. В 1810 году умер отец Абрам Андреевич, и воспитанием Евгения занялась мать, умная, добрая, энергичная, но несколько деспотичная женщина, – от её «преувеличенной» любви поэт страдал до самой женитьбы. В конце декабря 1812 года Боратынский поступил в Пажеский корпус – самое престижное учебное заведение Российской империи. Однако шалости и отказ подчиняться порядкам корпуса привели к тому, что через два года он был оттуда исключён с запретом поступать на военную службу, кроме как рядовым. Боратынский свалился с нервной горячкой, от которой едва не умер. Потом он постепенно приходит в себя, оттаивая в кругу родных. Чтобы заслужить прощение государя, восемнадцатилетний юноша вступает рядовым в Лейб-гвардейский Егерский полк, расквартированный в Петербурге. В это время юный поэт знакомится с бароном Антоном Дельвигом – выпускником Лицея, другом Пушкина. Живёт Боратынский не в казармах – снимает квартиру вместе с Дельвигом. Именно Дельвиг опубликовал его первые стихи, без спросу отнеся в журнал «Благонамеренный». «Я погибал. Ты дух мой оживил», – писал Евгений другу. Князь Пётр Вяземский вспоминал: «Это была веселая компания: высокий, нервный, склонный к меланхолии Баратынский, подвижный, невысокий Пушкин и толстый вальяжный Дельвиг». Известность Боратынскому принесли изданные одной книжкой поэмы «Эда» и «Пиры» (1826) и первое собрание лирических стихотворений (1827). В 1828 году вышла в свет поэма «Бал». В 1842 году Боратынский издал собрание некоторых стихотворений под названием «Сумерки». Современники приняли книгу прохладно, а Белинский и вовсе обрушился с критикой, обвинив автора в том, что тот восстал против науки и просвещения. Жизнь в Москве прерывалась долговременными отъездами в казанское поместье тестя, управление которым было возложено на Боратынского, и собственное родовое имение Мару. В 1836 году, после смерти тестя, Боратынский вступил во владение его подмосковной усадьбой Мураново, где в 1841-1843 годах жил почти безвыездно. Здесь по собственному проекту он построил новый дом. Осенью 1843 поэт с женой и старшими детьми отправился за границу. Сначала он посетил Берлин, Франкфурт и Дрезден, а зиму 1844 года провел в Париже. Весной 1844 года Боратынские поехали через Марсель в Неаполь в Италию. 11 июля 1844 года Евгений Боратынский скончался в Неаполе. В 1845 году его тело было погребено в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге. В браке с Анастасией Энгельгард (1804-1860) у Евгения Боратынского родилось девять детей, двое которых умерли в младенчестве. В 1869 году в Казани сын поэта Лев Боратынский издал собрание сочинений своего отца в одном томе, в 1884 году оно было повторно издано другим сыном поэта – Николаем. В 1977 году в Казани в помещении казанской школы № 34 состоялось открытие Музея Е.А.Боратынского. В 1981 году музей получил государственный статус. С 2015 года музей расположен в усадьбе, где жили потомки Евгения Абрамовича и входит в состав Национального музея РТ. Творчество и судьба Е.А. Боратынского представляет одну из интереснейших и драматических страниц русской классики: ранняя слава, затем забвение, затем снова слава, снова забвение и снова слава. Но, остались его стихи, которые и сегодня находят своего читателя, став неотъемлемой частью отечественной культуры. …Невластны мы в самих себе И, в молодые наши леты, Даём поспешные обеты, Смешные, может быть, всевидящей судьбе.